Жарко, черт подери.

Дания отчаянно обмахивался первой попавшейся бумажкой, чтобы избежать перегревания. Он привык к тому, что круглый год идет дождь: зимой и весной – холодный, летом и осенью – теплый, а тут – нате, получите, распишитесь. Небо чистое, драгоценного лазурного оттенка, и ни одного, черт подери, ни одного ведь грешного облачка! Видать, дождь не оросит степи латышские еще как минимум неделю. В этой вашей Восточной Европе всегда такая жарища? Немудрено, что тут родился коммунизм: эк как головушку-то пригрело какому-то тоталитарному вождю революции…

Заскучав и приглядевшись к бумажке, которая спасала его от изобретения новой доктрины всеединства с братскими народами, скандинав недоуменно нахмурил брови, – она оказалась сценарием. Ах да… Кажется, Райвис первым делом и чуть ли не вместо приветствия – это тут так принято или он от волнения? – еще в аэропорте всучил Йесперу эту стопку листков. Йеспо поулыбался, правда, несколько болезненно, и торжественно пообещал, что «ага, почитаю». Может, действительно почитать? Не, потом. Вдруг на спойлер наткнется.

Когда несколько месяцев назад Дания болтал о том да о сем с Бельгией, он не выдержал и рассказал ей о готовящемся проекте. Девушка умиленно пощебетала что-то в трубку, а потом сказала, что, если будет время, она заедет. Вместе с вафлями. Кажется, сейчас у нее отпуск? Может, и вправду заедет. Было бы хорошо. Вафли у нее больно вкусные.

И вот, бывший викинг сидел на балкончике какой-то латышской студии, свысока глядел на море вдалеке, попивал виски со льдом и пытался не умереть от скуки.

К слову, хорошая студия. Дания даже не ожидал. Однако же здание выглядело прилизанным, вычищенным чуть ли не до блеска, – полы сверкали в лучах солнца, а туалет и буфет работали исправно, более того, в буфете продавали вкуснейшие вещи. А Райвис сказал, что Йесперу можно брать все за бесплатно и вообще он может просить что хочет. В данный момент скандинаву хотелось только холодного немецкого пива, но его в наличии не оказалось. Тоска.

И жара…

Йеспо не присматривался к макетам, куклам и вообще к съемочной группе. Его тепло приветствовали, говоря наполовину на английском, наполовину на каком-то странном языке. Вероятно, латышский? Йеспер и не прислушивался. Кажется, он в первый же день получил нехилый солнечный удар и вообще мало на что уже обращал внимание.

Впрочем, была одна вещь…

– Эй, Лат? – Дания недоуменно смотрел на сценарий, который держал в одной руке. Он прочитал то, что было написано на первой странице, и это ему не совсем понравилось. – Слушай, на каком языке сочинили эту хреновину?